Импрессионизм в искусстве стал своеобразной развилкой двух путей. Пути синтеза, выводящего видимости воплощенного вещества из звучащей цветосветовой ткани праформ и второго, противоположного аналитического пути распада вещества. В последнем случае привычные устойчивые предметные формы стали размываться, утрачивать свою четкость.
Следующими шагами к расчленению органичности, стали кубизм и футуризм. Описывая кубизм Пикассо, Н.А.Бердяев с горечью констатирует: «Пропала радость воплощенной, солнечной жизни. Зимний космический ветер сорвал покров за покровом, опали все цветы, все листья, содрана кожа вещей, спали все одеяния, вся плоть, явленная в образах нетленной красоты, распалась. Кажется, что никогда уже не наступит космическая весна, не будет листьев, зелени, прекрасных покровов, воплощенных синтетических форм... Совершается как бы таинственное распластывание космоса... Все более и более невозможно становится синтетически-целостное художественное восприятие и творчество. Все аналитически разлагается и расчленяется. Таким аналитическим расчленением хочет художник добраться до скелета вещей, до твердых форм, скрытых за размягченными покровами. Материальные покровы мира начали разлагаться и распыляться и стали искать твердых субстанций, скрытых за этим размягчением. В своем искании геометрических форм предметов, скелета вещей Пикассо пришел к каменному веку. Но это — призрачный каменный век» (Н.Бердяев «Пикассо»).
Футуризм еще больше дематериализует плоть и угнетает дух. «Это сплошное нарушение черты оседлости бытия, исчезновение всех определенно очерченных образов предметного мира... В искусстве футуристическом стирается грань, отделяющая образ человека от других предметов, от огромного машинизированного чудовища, именуемого современным городом... Человеческий образ исчезает в этом процессе космического распыления и распластовывания. Футуристы хотели бы с пафосом добить и испепелить образ человека, всегда укреплявшийся отделенным от него образом материального мира. Когда зашатался в своих основах материальный мир, зашатался и образ человека. Дематериализирующийся мир проникает в человека, и потерявший духовную устойчивость человек растворяется в разжиженном материальном мире. Футуристы требуют перенесения центра тяжести из человека в материю» (Н.Бердяев «Кризис искусств»).
III. Распад и синтез
Итак, мы наблюдаем очередной этап борьбы Хаоса с Космосом, материи и духа, распада и созидания, механизма и организма, условного конструктивистского быта и свободного творчества жизни, цивилизации и Культуры.
В истории периоды распада сменялись периодами утверждения синтеза, и величайшие подвижники в разные времена манифестировали вехи созидания в искусстве, науке и жизни. Вот, что писал Джордано Бруно: «Ты свершаешь восхождение от беспорядочного многообразия к раздельному единству. Целое и единое надо создавать из составных частей и множественности, как бы бесформенной. Подобно тому, как кисть руки, в сочетании с рукой, стопа — с ногой, глаза — с лицом становятся гораздо более познаваемыми, когда они соединены, чем когда они берутся изолированно, точно так же, когда мы рассматриваем в связи между собою и в единстве отдельные составные части вселенной, представляющиеся как бы обособленными и лишенными порядка, — то найдется ли что-либо, чего мы не сможем познать, запомнить и подвергнуть воздействию?» (G. Bruno scripta. Ed. A. Fr. Gfrorer).
Но в наше время масштабы этой борьбы распада и синтеза принимают планетарный размах и доходят в своей вертикальной составляющей до основ бытия, до глубинных пластов сознания. Подобный процесс вместе с великими опасностями разрушения открывает и небывалые возможности освобождения духовных синтезирующих сил. «То, что происходит с миром во всех сферах, есть апокалипсис целой огромной космической эпохи, конец старого мира и преддверие нового мира... Нынешняя мировая война, — писал Н.А.Бердяев, — начата Германией как война футуристическая. Футуризм из искусства перешел в жизнь и в жизни дал более грандиозные результаты, чем в искусстве. Футуристические приемы ведения войны были предписаны Германией всему миру. Нынешняя война — машинная война. Она — в значительной степени результат возрастающей власти машины в человеческой жизни... Поистине в космической жизни совершается духовная война и идет борьба за величайшие ценности. И лишь духовной войной человечество и народы могут быть спасены для новой жизни. Материальная война есть лишь выявление духовной войны. И вся задача в том, чтобы в этом мировом вихре сохранились образ человека, образ народа и образ человечества для высшей творческой жизни» (Н.Бердяев «Кризис искусства»). Манифест футуризма, провозглашенный Маринетти в Италии, там, где некогда бил животворный источник Знания и Красоты, стал варварским вызовом великой европейской культуре.
IV. Энергия Культуры
Сущностным критерием упадка, барометром, предсказывающим надвигающиеся грозные перемены, является состояние Культуры. Только перед лицом глобальных проблем человечество все более сильно стало чувствовать и осознавать целостность, единство, а также и хрупкость этого мира. Разрушения в культуре явились показателем трагической разобщенности природно-космических, социально-исторических и психофизиологических начал самого человека. Это стало приводить к отчужденности человека, вытеснению его машинной механической цивилизацией. В самой природе Культуры изначально заложено единство, ибо Культура создается на основе наиболее просветленных слоев одухотворенного сознания.
