Вивекананда постоянно стремился показать согласие между положениями Веданты и современными научными знаниями. «...Когда ученый находит во всех феноменах проявление одной и той же силы, не напоминает ли он нам о Боге, о котором говорят Упанишады: «Как единый огонь проникает Вселенную и проявляется в различных формах, так и эта единая Душа проявляется во всех душах. И, однако, она сверх того есть нечто бесконечно больше...» Наука и религия — две параллельные попытки, которые, по мнению Вивекананды, могут помочь людям выйти из рабства. Отличаются они только областью своего применения. Религия говорит об истинах мира метафизического, тогда как химия и естественные науки говорят об истинах мира физического. Ценя многогранность личности и значимость религиозного подвижничества Вивекананды, Рерих цитирует его: «Великий Свами Вивекананда говорил так: «Разве вы не видите, что кроме всего прочего я — поэт? Кто не способен чувствовать красоту и величие искусства, того не назовешь истинно религиозным человеком... Неуважение к искусству — сродни сорнякам невежества». (Н.К.Рерих «Панацея»).
Нет также и противоречий между гимном Духу Свами Вивекананды и обожествленной Природой Джордано Бруно. Ибо великий стимул творчества материи природы сокрыт в стремлении вспомнить свое духовное начало: «Я — Дух. Дух, который не может разрезать нож, который не может раздавить камень. Дух, который не горит в огне и не тонет в воде.
Нерожденный и несозданный, безначальный, бесконечный, бессмертный, благословенный и всесущий. И все беды приходят к нам потому, что мы считаем себя горстью праха. Я сам отождествляю себя с материей и пожинаю все последствия. Практическая религия — это отождествление себя с Духом. Нужно, наконец, остановиться в этом чудовищном преклонении перед телом. Нужно понять, наконец, задачу человеческой жизни!» (Свами Вивекананда «Практика религии» СПб. 1993. с. 40)
VII. Красота синтеза
Многие выдающиеся ученые так тянулись к искусству, и наоборот, художники, музыканты, поэты, вносили вклад в науку. К этим синтетическим натурам можно отнести Пифагора, Леонардо да Винчи, Джордано Бруно, Ломоносова, Гете, Эйнштейна, на Востоке — Авиценну, Джами, аль-Фараби, Бируни, Чараку, Се-Линья Юня, Ганди, Тагора и др. Такие русские, как Ковалевская, Бородин, Чижевский, Рерих — гармонично совмещали владение искусствами и приверженность науке.
Лучшие из людей умели органично сочетать в своем творчестве социальное и природное начало, синтез этих начал в индивиде равносилен синтезу природно-космического и естественно-исторического начал в обществе. Универсальной мерой совмещения этих начал является культура. Культура вводит человека в целостные отношения с миром, помогая постоянной борьбе за восстановление в себе и вокруг целостности универсума. С помощью культуры человек, живущий в потоке истории, не растворяется в нем без остатка, но сохраняет тождественность себе, соотнося свое индивидуальное «я» со всеобщим «Я» культуры человечества, совершенствовавшего себя в соответствии с принципами и идеалами добра и красоты. Культура — это способ организации жизненного пространства, это «жизненная сила», «необходимая матрица» жизни общества и индивида, незаменимая в решении многих сложных проблем. Для гармоничного развития общества наука и техника должны быть вплетены в ткань культуры, но не наоборот.
Высокое искусство одушевляет культуру, роднит ее проявления с красотой и гармонией Космоса, насыщает благородными ритмами.
Через культуру творчество продолжает жизнь своего творца. В Древней Индии и Китае в среде художников, музыкантов, поэтов творческий процесс связывался с трансформацией изначальной энергии, эфира, в организованные сознанием формы. Творчество выступало как бы дополняющим процессом восприятию, где образы не являлись только отражением объектов, а были созданы или преобразованы талантом художника и воплощались в произведения искусства.
Разные культурные эпохи отражали различные картины мира. Последовательность эволюции этих видений мира и человека в нем имеет в истории определенную закономерность. Как эмбрион в своем развитии проходит морфогенез, отражающий становление эволюционно более низких организмов, так, наверное, и наше сознание закаляется прорастающим в нем гранями былых культур. Разнообразные пути роста кристалла сознания, различаются культурные ветви его становлений, но ствол и корни едины, в космос уходит пышная крона культурных достижений человечества и единство законов роста роднит это древо с беспредельностью. От ясности античного искусства с «нормой», «мерой», и целью мировосприятия, с идеей о необходимости гармоничности человеческой жизни, с чувственно-образным, чаще статичным пространством, в котором преобладали зрительные и осязательные составляющие, через дополняющее эллинов (напрашивается аналогия с принципом дополнительности) динамичным звучанием, напевностью и символичностью «непосредственного знания» ветхозаветного мышления Ближнего Востока, приходим к культуре раннехристианской с синтезом света в Византийской иконе и мозаике. С выходом к миру «умопостигаемому» за пределы чувственного, когда творческая фантазия выступает, как «более мудрый художник, чем мимесис (подражание)».
