Вскоре в письмах Елены Ивановны появляется сюжет, связанный непосредственно с записями Абрамова. Он начинает хорошо слышать и записывает услышанное. «Борис должен продолжать записывать свои ощущения и все, что слышит. Главное нужно придерживаться систематичности и последовательности в этих записях. Без последовательной записи опыт теряет многое в своем значении и трудно следить и изучать развитие психической энергии; таким образом изучение затрудняется значительно».[12] К Елене Ивановне присоединяется и Учитель, который дает Борису Николаевичу ряд ценнейших советов.
Со временем их общение расширялось и становилось разнообразней. Учитель использовал для этого любые возможности и нередко даже письма Елены Ивановны. Во всем этом проявлялась Его удивительная бережность по отношению к ученику. Если тот не всегда понимал, а это часто не зависело от него самого, Учитель находил удобный путь для нужного объяснения.
«Теперь скажу Вам, мой сын Борис, - писала Елена Ивановна, - ценю Ваши письма, в них изливается Ваша страстная любовь к Учителю, и так называемые «Мои письма к Вам», которые Вы получаете и сами пишете, являются результатом все той же любви к Вел.[икому] Вл.[адыке]. Страстно оявитесь на понимании этой Мистерии Любви и Единения. «Мои письма» являются выражением той же любви. И именно Вел.[икий] Вл.[адыка] шлет Вам ответ в той форме, которая Вам сейчас наиболее близкая. Продумайте красоту Единения и радуйтесь».[13]
И долгое время спустя: «Очень тронута, родной мой Борис, начатой Вами работой над письмами».[14]
Елена Ивановна не оставляет надежды увидеть воочию Бориса Николаевича и поработать вместе с ним над ее сокровенными записями. Лучшего помощника она себе не представляла. Но этой надежде не суждено было сбыться. Самой же ей оставался малый срок в этом мире. И она делится с Борисом Николаевичем своими соображениями по этому поводу. Он воспринимает это болезненно, что вполне естественно.
«Не огорчайтесь мыслью о моем уходе, - утешает она его. - Когда время это наступит, Вы будете уже вполне вооружены и продолжите работу, которой конца нет. Вел.[икий] Вл.[адыка] не оставит Вас, да и я, после некоторого отдыха, в котором буду нуждаться, смогу подавать знаки привета».[15] Теперь эти «знаки привета» мы читаем в «Гранях Агни Йоги». И нужно быть Горчаковым, чтобы не понять и не почувствовать этого. Вспомните выше процитированные фрагменты его статьи. Вспомните и поймите, за кем слепо идут некоторые «рериховцы».
Немногим больше, чем через месяц, Елена Ивановна сообщает Борису Николаевичу, что скоро тот достигнет высокой ступени Архата.[16]
Вместе с Учителем она пристально следит за восхождением Абрамова и его супруги, подбадривает их на этом труднейшем, а иногда просто страдальческом пути, вселяет в них уверенность и рассеивает необоснованные сомнения. В конце 1953 г. она подводит итог усилиям, которые сделали Борис Николаевич и Нина Ивановна за сравнительно короткий период.
«Моя маленькая птичка (Н.И.Абрамова - Л.Ш.) и Борис достигли много, именно редчайшего Общения с Самым Наивысшим, и это незаменимое Сокровище зарабатывается не так просто, но многими жизнями, отданными на Служение Общему Благу».[17] И еще: «Мой Сын Борис может много укрепиться в своей способности улавливать Мысли Вел.[икого] Вл.[адыки]. Для этого нужно мужество и терпение непреоборимое. Спасибо, родной, за переданное мне «Сообщение». Яро ношу его в сердце. Конечно, только очень близкий Дух мог это уловить. Свидетельство Ваше будет очень нужно, но, конечно, для далекого будущего, когда будет понято Космическое Право во всей его красоте».[18]
Процитированное свидетельствует о неустанной работе Абрамова и высоких его достижениях. И Елена Ивановна, и Учитель последовательно и тщательно готовили Бориса Николаевича к той миссии, которая завершилась «Гранями Агни Йоги». Со временем записи его становятся более полными, Елена Ивановна время от времени их правит, дополняет и трактует. До ухода Елены Ивановны остается немногим больше года, и процесс полного открытия центров Абрамова практически уже подошел к концу. Качество его записей повышается, мысли обретают точность и объемность. «...Записи Бориса и Ниночки, - замечает Елена Ивановна, - мною сохраняются и оцениваются глубоко».[19] Она обсуждает эти записи с Борисом Николаевичем, и нередко их темы касаются фундаментальных проблем, отсылает его к книгам Учения.
